ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ – РУКОПАШКА

ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ – РУКОПАШКА

КАК «ДЕДОВЩИНА» В СПЕЦНАЗЕ КАЛЕЧИТ МОЛОДЫХ ПАРНЕЙ

НЕДАВНО СМОТРЕЛ ПО ТЕЛЕКАНАЛУ “24 DOC” ПОСЛЕДНЕЕ ИСПЫТАНИЕ – РУКОПАШНЫЙ БОЙ  КРАПОВЫХ БЕРЕТОВ СПЕЦНАЗА РОССИИ.

ТУПОЕ, НИКОМУ НЕ НУЖНОЕ «ИСПЫТАНИЕ», ГДЕ ОПЫТНЫЕ ИНСТРУКТОРЫ «ДЕДЫ» ПОДВЕРГАЮТ МОЛОДЫХ СОЛДАТ ЖЕСТОКОМУ ИЗБИЕНИЮ С НАНЕСЕНИЕМ УВЕЧИЙ

ИНТЕРЕСНО, В КАКОЙ ВОСПАЛЕННОЙ ГОЛОВЕ РОДИЛСЯ ТАКОЙ МЕТОД ИСПЫТАНИЯ, ЧЕРЕЗ КОТОРОЕ ДОВЕЛОСЬ ПРОЙТИ И МНЕ?!

Память воскрешает красавца «годка» глав. старшину Боярского, инструктора рукопашного боя по прозвищу Геркулес. («годок» - старослужащий «дед» в ВМФ)

Качек с рельефной мускулатурой, рослый, крепко сложенный: в плечах косая сажень, пудовые кулаки с набойками, богатырский торс. Он высился горой перед растерянным двадцатилетним пареньком, дрожащего от ужаса предстоящего истязания!

В моей диверсионной группе были ребята не промах, ростом от 180см, весом от 90 кг., спортсмены: борцы, каноисты(гребля), штангисты и я, единственный боксер – полутяж.

Мы ненавидели красавца -  инструктора,  мизантропа с холодным высокомерным взглядом, хотя и восхищались его мускулатурой.  Дух захватывало, когда Геркулес «крутил солнце» на перекладине или делал сальто – мортале, рандат фляк и другие финты.

Геркулес страстно любил издеваться над курсантами: ночью поливал нас, спящих холодной водой, после чего заставлял прыгать с высокой скалы в бушующее море – это происходило в три часа ночи.

Запомнилось любимое инструктором – садистом особое «упражнение»»: нас строили в две шеренги друг пере другом. По команде «раз» правая шеренга наносила оплеуху левой, по команде «два» левая шеренга наносила оплеуху правой. 

Уклонятся и ставить блоки категорически запрещалось!

Геркулес в начале давал команды тихим голосом, постепенно увеличиваю громкость команд.

По мере роста громкости команд мы увеличивали силу наших ударов. В конце испытания мы зверели, и наносили друг другу удары в полную силу, иногда кулаками.

Только потом, через много лет я узнал, что такое «упражнение» придумали фашисты, и применяли в диверсионных школах, где курсантами были советские военнопленные.

И вот моя диверсионная группа на «последнем испытании».  Тем, кому не повезло, и попадали к Геркулесу,  приходилось весьма тяжко.

По сравнению с другими инструкторами,  этот негодяй добивал поверженных, явно  калеча моих ребят. 

Мы с капитаном Макеевым, которого все уважали и любили за интеллект и человечность, смотрели на эту бойню скрепя зубами. Мне хотелось не просто убить гада, но разорвать зубами на клочья. Кровь закипала в жилах, когда мы выносили с ринга нашего изувеченного товарища.

И вот настала моя очередь.

Перед выходим на ринг, я шепнул капитану: «Замочу пидора!»

«Валяй!» - выдохнул капитан, кинув  зверский взгляд на  самодовольную рожу Геркулеса.

Геркулес бросил издевательский, с оттенком  презрения на мои крепко забинтованные руки ( дабы не повредить суставы о сопернике).  Ехидно улыбался, когда мне натягивали боксерские перчатки с тщательно шнуровкой.

Внешне я сильно проигрывал сопернику:  крепко сложенный, но не отличался рельефностью мышц. Боксерам запрещено наращивать мышцы – тормозят движение; разрабатывали только сухожилия.

Да еще этот самонадеянный тип надел не зашнурованные перчатки на голые руки и не надел капу! (защита между зубами и губами).

Откуда бы ему знать, что разница между спецназовцем  и опытным боксером  в том, что спецназовец бьет, а боксер выстреливает удар. 

Вспоминаю, как призер Олимпийских игр в Сеуле Тимофей Скрябин, ученик знаменитого Скрипника,  джебом смел зарвавшегося на стоянке верзилу весом в полтораста килограмм.  Тимофей – боксер наилегчайшего веса!

И вот я, опытный боксер- полутяж , кандидат в мастера спорта, прозванный в спортивных кругах «Мясорубка» (лица моих соперников превращались в кровавое месиво, из-за чего многие тренеры на соревнованиях отказывались выводить на ринг против меня своих подопечных).

Моими соперниками на ринге были прославленные мастера бокса, а соперниками Геркулеса были малоопытные молодые спецназовцы.

Только мне и капитану Макееву было ясно, что красавец Геркулес с декоративной мускулатурой – мне не соперник. Таких в боксе называют «мешок с говном».

Моими эталонами в мире бокса были чемпион мира Касиус Клей (Мухамед Али) с знаменитыми  «танцами» (передвижение по рингу) и Джо Фрезер с его знаменитым левым хуком (крюк), что сметал все на своем пути, даже нокаутировал Касиуса Клейя.

Я подражал им: с помощью скакалки натренировал  «танцы», и на настенной груше отрабатывал сокрушительный левый хук (короткий боковой удар).

Во время отработки хука в гимнастическом зале, что был за стеной с настенной грушей, стоял оглушительный грохот и падала штукатурка.

Бедолага Геркулес не догадывался, какой арсенал спрятан в неприметном крепко сбитым двадцатилетнем парне с холеным лицом, не похожим на боксера. (я мечтал о карьере киноактера и всемерно берег лицо, отрабатывая идеальную технику защиты).

И вот эта гора мышц, декоративных мышц, ринулась на меня, помышляя «красиво», вертушкой покончить со мной.

Я пустил в ход «танцы», и кружил вокруг красавца-инструктора, выматывая его силы.

Бил он с размахом (такие удары в боксе зовутся «колхозник») «телеграфируя» каждый выпад и удар. 

Нокаутировать такой «мешок с говном» - раз плюнуть. С ним справится даже боксер третьего  разряда.

Но у меня были другие помыслы: после нокаута он придет в себя течении нескольких часов, а мною руководствовала сумасшедшая месть.  «Замочу пидора»! Посажу на инвалидную коляску!

Я стал «пристреливаться» к сопернику,  с наскоком нанося не сильные хлесткие,  как удары бича «стрэты» (длинный прямой удар) и «свинги» (длинный боковой удар).

Бил специально не сильно, но с оттяжкой по касательной,  дабы сделать ему побольше рассечений.

Первой была рассечена губа – самоуверенный идиот не надел капу.  Геркулес захлебывался кровью, ему было трудно дышать.

Потом я рассек ему брови. Кровь заливала инструктору глаза – он терял ориентир.

Геркулес стал терять дыхалку – дыхание засушливое, с захлебом и присвистом, как у  разъяренного  быка.

Потом я стал наносить более ощутимые скользящие удары:  заплыл правый глаз, потом левый. Лицо Геркулеса превратилась в сплошное кровавое месиво.

По правилам никто не мог остановить бой кроме самого инструктора.

А для инструктора - спецназовца проигрыш - позор пуще смерти.

Он быстрее умрет, чем признает свое поражение!

Геркулес «поплыл» и превратился в беспомощную «живую грушу»: я устроил жуткую, кровавую бойню ненавистному сопернику.  

Но «концовку» я оттягивал, давая возможность жертвам инструктора насладиться сладкой местью.

Бой привлек внимание и высших офицеров спецназа. Вокруг стоял оглушительный гвалт, душераздирающие боевые крики, свист и дикий хохот.

Я начал откровенную издевку над своим соперником: спрятал руки за спину, стоял фронтом и «качал маятник».

Геркулес наносил удары тяжело, с хриплым выдохом, но его кулаки с набойками  встречали предательскую пустоту – я качал маятник: попробуй, достань!  

Гвалт зрителей превратился громовой хохот и издевательские выкрики.

Вдруг за моей спиной прозвучала громовая команда «Стоп»!

Это был подполковник спецназа по прозвищу «Перешиби нос». Он бывший боксер с вдавленным носом, сразу разгадал мой коварный замысел: боксер боксера видит издалека.

Я выпрямился и повернул голову в сторону подполковника, и тут получил «джеб» (короткий прямой удар) в голову. Удар был не сильный, быстрее толчок, чем удар, но я, актер, сыграл «нокдаун» (будто поплыл).

Подполковник ринулся к рингу, но в это время Геркулес схватил мою голову и, как в Муай тай, нанес удар коленом в лицо.

Он «телеграфировал» свой выпад и у меня уже был готов глухой блок. Удар коленном не нанес мне никакого ущерба, слегка задел глаз, но я разыграл нокаут, стал подкашивать ноги будто готов упасть.

Подполковник, угадав мой боксерский маневр, с матом переваливал через канаты ринга.

В мгновение ока я, «прицелившись» нанес сопернику сокрушительный левый «хук» (короткий боковой удар), вложив в него всю накопившуюся ярость. Хрустнула «вырванная с корнями» челюсть (идиот на надел капу).

Рука подполковника была готова схватить меня, как я  вдогонку нанес Геркулесу мощный правый «джеб» (короткий прямой в голову), вдавив его нос в черепную коробку.

Гора декоративных мышц рухнула и представляла собой жалкое зрелище.

Я же стал изображать глубокий нокаут: вот, вот рухну, еле удерживаясь за канат ринга.

Это и спасло меня  от трибунала - хорошо быть актером по жизни!

Подполковник швырнул меня в угол ринга, словно гуттаперчевую куклу и сказал с бешенным шепотом: «Что наделал, гаденыш»!

Потом подбежал к поверженному инструктору, где уже толкались офицеры.

Всем стало ясно, что инструктору спецназа Боярскому пришел конец.

«Дед», инструктор спецназа ВМФ, садист и циник, Боярский провалялся несколько месяцев в госпитале, потом получив инвалидность, был комиссован, как не годный

к строевой.

Я же, актер, разыграл страшную головную боль, как после глубокого нокаута, да в придачу «бланш» под левым глазом – проспал недельку в госпитале, наедая ряху (кормили отменно).

После чего написал несколько рапортов, мол, я отвлекся на команду подполковника и был послан в глубокий нокаут. Падая, я конвульсивно (автоматически) бесконтрольно нанес сопернику «двойку» - хук с джебом.

Подтвердили и многие свидетели офицеры мое состояние «грогги» (короткая потеря боеспособности и контроля) в момент нанесения последних ударов.

В итоге я отделался легким испугом.

Вспоминая все это, я спрашиваю себя, жалею ли, что  покалечил, вывел из строя отличного инструктора спецназа?

Как инструктора спецназа мне жалко Боярского, а как человека, вернее нелюдя «деда», садиста, издевавшегося и калеча немало молодых ребят, совсем не жалко.

И поделом ему! Но больше всего я обвиняю офицеров – крупнопогонников, разводящих дедовщину в армии и на флоте!

С помощью дедовщины они приструнивают, ставят к ногтю,  неуправляемых, неуемных новичков.

Зуботычины ушли в прошлое (можно загреметь под фанфары), а по уставу, значит выносить сор из избы – прощай повышение по службе.

Вот и поощряют дедовщину. Конца и краю этой напасти не видать!

                                    Валентин Андроник.